Эли Ицхакофф (Eli Izhakoff), председатель правления Всемирного ювелирного центра (World Jewelry Hub), Панама, и председатель правления–основатель Панамской алмазной биржи (Panama Diamond Exchange), является также почетным пожизненным президентом таких организаций, как Всемирная федерация алмазных бирж (World Federation of Diamond Bourses), Всемирный алмазный совет (World Diamond Council), Всемирная ювелирная конфедерация (World Jewellery Confederation), Клуб алмазных дилеров Нью-Йорка (Diamond Dealers Club of NY), Организационный комитет алмазно-бриллиантовой отрасли (Diamond Industry Steering Committee) и Бангкокская биржа алмазов и драгоценных камней (Bangkok Diamond and Precious Stones Exchange).

Он является кавалером Ордена Леопольда (Order of Leopold), который вручил ему король Бельгии, имеет Почетную награду израильской бриллиантовой отрасли (Israel Diamond Industry Dignitary Award), награду от Нью-Йоркской алмазно-бриллиантовой отрасли за достигнутые успехи (Lifetime Achievement Award), и специальные награды от Президента Республики Саха (Якутия) и от правительства Таиланда. Эли Ицхакофф является партнером компании J. Izhakoff & Sons, занимающейся производством и экспортом/импортом бриллиантов, офисы которой расположены в Нью-Йорке по адресу 5-я Авеню, 580. 

Ниже приводится беседа Эли Ицхакоффа с агентством Rough&Polished, входе которой были затронуты вопросы, стоящие перед мировой алмазно-бриллиантовой отраслью в настоящее время, а также обсуждалась роль Всемирного ювелирного центра, по поводу чего Эли Ицхакофф с огромной уверенностью заявил: «История делается здесь, в Панаме».

Вы возглавляли Всемирный алмазный совет свыше 13 лет, и хорошо известна Ваша огромная работа по Кимберлийскому процессу (Kimberly Process, KP). Но с какими вызовами Вы столкнулись во время своей работы до того, как начал работать КП?

Основная проблема, с которой мы сначала сталкивались, это были трудности в отношении доверия общественности к безукоризненной репутации бриллиантовой и ювелирной отрасли. Были люди, которые подозревали, что мы были каким-то образом замешаны в том, что происходило в Африке, хотя это было абсурдным обвинением, потому что такая ситуация создавала огромнейший риск для нашей отрасли и жизнедеятельности.

Мы преодолели это подозрение, продемонстрировав свою приверженность перспективному и эффективному решению. Мы были не только готовы подвергнуться регулированию, но мы – то есть, Всемирный алмазный совет – фактически предоставили документ, который стал программой для Кимберлийского процесса.

В течение долгого времени НПО провозглашали права человека одним из элементов для выявления конфликтных алмазов. Какова точка зрения Кимберлийского процесса по этому вопросу?

Давайте говорить откровенно – права человека всегда стояли в центре миссии Кимберлийского процесса. Основной задачей КП являлась не защита алмазной отрасли, а скорее защита людей, проживающих в местах добычи алмазов. Если их жизни угрожала опасность, то нарушались их права человека.

Но Кимберлийский процесс также осознавал потенциал алмазной отрасли как конструктивной экономической и социальной силы. Следовательно, он не пытался ограничить торговлю алмазами, а скорее обеспечивал, чтобы алмазы, которыми торговали, не попадали в руки людей, нарушающих права человека. Поэтому у нас никогда не было вопроса с правами человека. Мы боролись только за то, чтобы алмазы, связанные с организованным насилием, были включены в определение «конфликтных алмазов», чтобы избежать ситуации, при которой алмазная отрасль подвергается нападкам только потому, что она легкая мишень. Другими словами, если существует ситуация с правами человека в алмазодобывающей стране, но она не связана с этой отраслью, то неправильно автоматически определять полученную ею продукцию как «конфликтные алмазы».

На самом деле, это было бы не только неправильным, но и контрпродуктивным, потому что это ограничивало бы возможность алмазного сектора оказывать положительное экономическое влияние в стране. 

Работа WDC над вопросом алмазов с рудника Маранге (Marange) имела эпохальный успех, но была ли Зимбабве крепким орешком? Как КП в конечном итоге урегулировал этот вопрос?

Это была сложная ситуация, потому что на бумаге алмазы Маранге не квалифицировались как «конфликтные алмазы», так как в Зимбабве не было гражданской войны. Поэтому с технической точки зрения, они по существу должны были быть вне юрисдикции КП.

Но поскольку общественность обращала большое внимание на это, и КП, и Зимбабве понимали, что в общих интересах было достичь согласованное решение для защиты репутации алмазов и бриллиантов, а также алмазной отрасли. Следует помнить, что хотя Зимбабве несколько раз грозилась покинуть переговоры, она никогда на самом деле этого не сделала.

Это был не просто иск КП против Зимбабве. Было большое количество стран-членов КП, которые, хотя и не оправдывали то, что происходило на алмазных месторождениях Маранге, тем не менее, им не нравилось то, что они воспринимали как покровительственное отношение со стороны стран-членов КП.

Именно преодоление разделяющих препятствий и трудностей позволило Всемирному алмазному совету стать эффективным, потому что мы по существу заслужили доверие всех сторон. Не следует забывать, что прорыв произошел не на встрече КП, а скорее на ежегодной встрече Всемирного алмазного совета в Москве в 2010 году.

Принимая во внимание сложности глобальной алмазной отрасли, могут ли реформы КП сделать его более подходящим к нынешней ситуации, а также соответствовать изменениям  в будущем, которые могут произойти в отрасли?

КП должен сохранять свою силу и влияние, потому что отрасль постоянно развивается, он должен адаптироваться к этому. 

Это то, что мы во Всемирном алмазном совете понимали, и, на самом деле, в 2012 году я предложил создать организационный комитет для разработки реформ, которые будут проведены WDC, чтобы оставаться действенным в меняющейся обстановке в отрасли. Мое предложение было принято, был разработан ряд реформ, проведено их обсуждение и утверждение на заседании нашей генеральной ассамблеи, и WDC действовал в соответствии с этим. 

Но я бы предостерег не брать на себя непосильную задачу. Если КП попытается распространить свои действия на области, где невозможно достичь консенсуса, многое из того, что нам удалось достичь, может быть потеряно. КП был создан для того, чтобы заниматься вызовами, связанными с конфликтными алмазами. Он оказался эффективным, потому что у него есть средства и он смог достичь согласия в этой специфической области. 

Какую роль, на Ваш взгляд, будет играть Ассоциация производителей алмазов (Diamond Producers Association), и каковы проблемы, стоящие перед видовым маркетингом алмазов?

Это положительное событие, и я надеюсь, что Ассоциация производителей алмазов сможет на самом деле предоставить тот вид услуг, которые предоставляет Всемирный золотой совет для золотой отрасли.

При этом я думаю, было бы наивно ожидать, что ассоциация вернет нас к тому, что было 15 лет назад. То время, когда одна или две алмазодобывающие компании финансировали видовой маркетинг для всех, вряд ли вернется.

Но важно то, что сообща, как отрасль, мы выступаем с парадигмой, которая срабатывает. В новой обстановке средств массовой информации имеется много возможностей, большинство из которых не существовало в те давние времена видового маркетинга.

Всемирный алмазный центр в Панаме развивается в трудное время для алмазно-бриллиантовой отрасли во всем мире. Можно ли его рассматривать как неотложный проект для смещения продажи алмазов и бриллиантов в более перспективные регионы после того, как надежды, связанные с Китаем, осуществились не в полной мере?

Всемирный алмазный центр, конечно, не является неотложным проектом, и рынку Латинской Америки не требуется слабая деятельность какого-то другого рынка для подтверждения своего важного значения. Мы говорим о регионе с быстро развивающимися экономиками, в котором проживает 600 млн человек, которые до сих пор в основном были вне поля зрения нашей отрасли. Здесь существуют огромные возможности, и они будут существовать независимо от того, будет ли ситуация в Китае слабой или укрепится.

В действительности, я бы очень хотел подчеркнуть, что любые попытки сбросить со счетов Китай совершенно преждевременны. Конечно, дела сейчас обстоят сложнее, чем когда-либо. Но на всех рынках бывают взлеты и падения, и не стоит предполагать, что Китай смог бы выдержать те темпы роста, которые он показывал, до бесконечности. 

Мой прогноз таков, что курс Китая сохранится, хотя на этом пути будут трудности, и в то же время, Латинская Америка докажет свой потенциал в качестве еще одного большого мирового рынка ювелирных изделий.  

Средние зарплаты в крупных латиноамериканских странах составляют от $500 до $700 по сравнению с  $3 600 в Северной Америке. Считаете ли Вы, что это хороший рынок для бриллиантов?

Латинская Америка является развивающимся рынком, и во многих из стран, из которых она состоит, вы найдете элементы мировых экономик как первого, так и третьего мира. Это очевидно предполагает, что существуют большие разрывы в размерах доходов. Следовательно, статистика средних зарплат имеет ограниченное значение.

Принимая во внимание то, что средняя зарплата как в Китае, так и в Индии ниже $500, вы поймете, что я имею в виду. Обе эти страны можно без труда назвать «хорошим» рынком для бриллиантов.

Что также верно в отношении Латинской Америки, так это то, что она более стабильная с политической точки зрения, чем она была в течение нескольких десятилетий, и большинство людей живут сейчас в демократических странах со свободной рыночной экономикой. Там есть быстрорастущий средний класс с постоянно увеличивающимися наличными средствами, расходуемыми по собственному усмотрению.

Там также есть очень существенный по размерам сектор населения с высоким доходом, который в настоящее время не был в достаточной мере охвачен нашей отраслью.

В общем и целом, я бы сказал, что мы говорим о регионе, у которого есть потенциал стать огромным бриллиантовым рынком. 

На Ваш взгляд, как будет развиваться Всемирный ювелирный центр в Панаме, скажем, в следующие 5 лет? При нынешнем спаде в глобальной алмазно-бриллиантовой отрасли, считаете ли Вы, что он будет двигаться вперед без остановки?

Фаза 1 создания Всемирного ювелирного центра уже идет, а завершение фазы 2, осуществление которой начнется  в этом квартале, намечено на конец 2017 года. Это будет роскошная офисная башня и коммерческий центр, в котором будет офисное пространство для сотен компаний.

Пока мы достигли все намеченные нами цели, и я совершенно уверен, что так и продолжится. Следовательно, я считаю, что через пять лет Панама станет неоспоримым центром торговли бриллиантами, драгоценными камнями и ювелирными изделиями в Латинской Америке и самостоятельным международным деловым центром, обслуживающим рынки по всему миру. Мы добьемся этого благодаря хорошему планированию, высоким стандартам строительства и логистики, а также благодаря политике панамского правительства, которое стремится обеспечить эффективную и благоприятную бизнес среду.

Нынешний спад в алмазно-бриллиантовой отрасли не окажет значительного влияния на наши планы. На самом деле потенциал рынков Латинской Америки может позволить отрасли выйти из нынешнего затруднительного положения.

Будучи Почетным пожизненным президентом WDC и многих других организаций, а сейчас, когда вы получили мантию Председателя-основателя Всемирного ювелирного центра, Панама, испытываете ли Вы чувство удовлетворения, оглядываясь на вызовы и достижения? Не могли бы Вы припомнить некоторые из них, пожалуйста?

Я принимал участие в общественной жизни алмазно-бриллиантовой и ювелирной отрасли почти четыре десятилетия и, в результате, участвовал и играл роль во многих ключевых событиях за этот период. За весь этот период были трудности, и хотя процесс иногда приносил разочарование, результаты,  к счастью, приносили удовлетворение.  

Я не склонен смотреть в прошлое, потому что это предполагало бы, что моя работа закончилась, а это совсем не так. Всемирный алмазный центр и развитие рынка Латинской Америки чрезвычайно волнующее дело, и то, что мы смогли достичь за такое короткое время, на мой взгляд, чрезвычайно впечатляет. 

История делается здесь, в Панаме, и мне повезло быть частью этой истории.

Аруна Гаитонде, шеф-редактор Индийского бюро, Rough & Polished