новости отрасли | ИНТЕРВЬЮ

Как живут уральские ювелиры, создавшие самые дорогие часы в мире: репортаж с производства

12.03.2019

Четыре года назад ювелирный дом Moiseikin из Екатеринбурга создал часы стоимостью несколько миллионов долларов, которые иностранные журналисты назвали самыми дорогими в мире, а сегодня он периодически испытывает сложности. Мы побывали на его производстве и узнали, почему украшения покупают реже, а уральский бренд больше ценят в Азии.

Сейчас ювелирный дом — это целый этаж в трехэтажном промышленном здании на Вторчермете и 70 сотрудников, а начиналось все с небольшой мастерской на улице Гагарина. Было начало 90-х, всегда любивший рисовать Виктор Моисейкин в основном разрабатывал дизайн ювелирных украшений, а его друг и дядя работали ювелирами.

Моисейкин говорит, что тогда и представить себе не мог, что его любимое дело станет прибыльным бизнесом, а ему самому придется учиться жить по бизнес-планам, быть директором немаленького ювелирного производства и держать магазин в центре Екатеринбурга.

— Я и сейчас удивляюсь, когда кто-то говорит, что сделал что-то по бизнес-плану, — рассказывает Виктор Моисейкин. — Не знаю, как жить по бизнес-плану, но сейчас мы его разрабатываем — потому что ответственность, потому что много сотрудников и нужно как-то по-другому к этому всему относиться. Я вообще не хотел быть директором, хотел оставаться дизайнером и ювелиром, но на административные вопросы уходит огромное количество времени и я убедил себя, что все-таки это нужно делать, и начал получать от этого удовольствие.

Сейчас самостоятельно украшения он не создает, но, как говорит, проверяет каждое.

В здание на Вторчермете ювелирный дом перебрался в конце 90-х. Отделы разбрелись по собственным помещениям, недавно завели собаку. Янтарь — так зовут дворнягу — приехал с Виктором Моисейкиным из поселка Янтарного под Калининградом. Сначала в жалостливые собачьи глаза влюбился ювелир, раньше никогда не державший собак, потом — весь коллектив. Сейчас Янтарь разгуливает по всем кабинетам, по-хозяйски засовывает нос в шкафчики с печеньем и повсюду сопровождает гостей — ходил он и с нами.

Владелец ювелирного дома Виктор Моисейкин вместе с Янтарем — псом, которого подобрал под Калининградом

Это комната релаксации в ювелирном доме

Идем в ювелирную мастерскую. Это небольшое помещение, где десять мастеров трудятся каждый над своим изделием. По словам Виктора Моисейкина, сейчас ювелирный дом делает не только украшения, а «вообще все, что нужно для жизни»: например, ложки, чайники, люстры. Естественно, из драгметаллов (чаще всего из золота, серебра, сплавов) и драгкамней (яшмы, кварца), которые добывают в основном в России.

Те самые часы ювелиры создали в 2015 году. На них ушло более килограмма золота, двух тысяч бриллиантов и 500 сапфиров — и десять лет работы. Тогда же были сделаны ларец из турмалина и аметиста для мощей святой Татьяны, драгоценное пасхальное яйцо весом 1,5 килограмма для патриарха Кирилла, а для актрисы Катрин Денёв —изящная серебряная роза.

В 2015 году бренд закончил работу над часами стоимостью несколько миллионов долларов

На часы ушло более килограмма золота, двух тысяч бриллиантов и 500 сапфиров — и десять лет работы

Позднее, в 2016 и 2017 годах, ИП Моисейкин, по данным системы «Контур.Фокус», выиграло два конкурса на изготовление знака «За отличные успехи в учении» для областного Дворца молодежи. За работу Моисейкин должен был получить в сумме 5,5 млн рублей. Еще в 2016 году он разрабатывал, изготавливал и поставлял сувениры для университетского форума «Россия — АСЕАН», который прошел в МГИМО. Цена вопроса — 464 тысячи рублей.

Возвращаемся на производство. Ювелир Галина обрабатывает шинку (основу) серег, шлензу (накладку на них) и вставляет в серьги камни. Детали вырастили на 3D-принтере и отлили тут же, на производстве, а Галине нужно отполировать и спаять их.

Ювелир Галина, которая трудится у Моисейкина почти 20 лет, собирает золотые серьги

Галина трудится у Моисейкина почти 20 лет, а до этого 25 лет работала на ювелирном заводе, который потом закрылся. Говорит, о работе ювелира она не мечтала — ей просто нравилось рисовать и что-то создавать, поэтому вместе с подружкой она поступила в художественное училище.

На обработку серег, которые показывает Галина, у нее ушло больше восьми часов — и предстоит еще поработать, а вообще на одно ювелирное изделие в зависимости от его сложности можно потратить до нескольких дней.

— У нас ведь здесь простых изделий нет, это массовые можно было бы быстро делать, — объясняет она.

— Глаза не устают?

— Устают, конечно. Глаза у нас у всех в итоге начинают плохо видеть. Лупу ставим, но и как-то рука уже набита [и понимаем, где и что нужно сделать]. Вот Юля у нас молодая и пока без очков, — улыбается Галина, показывая на соседний стол.

Юлия любит работать с более крупными ювелирными изделиями

Это букет магнолий, над которым она работает

Так выглядит готовый букет

Юлия работает с более крупным изделием — букетом магнолий. Цветы, которые она держит в руках, — из воска, и это модель будущего настоящего букета из драгкамней и драгметаллов. Ювелир может работать с любыми изделиями, но больше любит более массивные — к ним подход более творческий и делать их можно под себя.

— Можно привнести свою личность, по сути, это работа художника. Живость магнолии ведь можно передать разными способами. Здесь нужно, чтобы и сердце работало, и голова включалась, — объясняет Виктор Моисейкин. — Вообще эта работа не о том, что кто-то придумал, а кто-то попилил — и готово. В создании украшений принимает участие очень много людей, иногда десяток. Потому что очень редко бывают такие талантливые люди, которые могут сделать вообще все хорошо. К примеру, после того как Юля сделает модель, следующий сотрудник сделает пресс-форму, чтобы этот цветок повторять уже.

— Автоматизировать процессы не планируете?

— Украшения должны иметь частичку любви и души, так что нет. Теоретически и практически это возможно, есть изделия, которые делают машины, но это накладывает определенные ограничения на дизайн — он получается очень простым и примитивным, а потом мы пытаемся убедить людей, что это красиво. А где эта живость рук? Я за человеческий фактор, тем более украшения — это не то, что нужно человеку в повседневной жизни, это уже высшие потребности, которые доставляют радость.

Перед тем как драгоценные камни попадают на производство, подлинность каждого из них проверяют. Плюс каждое изделие в среднем десять раз проходит через отдел контроля качества: после каждой доработки проверяют, не повредилось ли то, что было сделано ранее.

На заводе проверяют подлинность каждого камня

Компания Виктора Моисейкина активно работает в Азии: в Гонконге, Шанхае, Пекине, Токио и так далее. По его словам, там его продукцию покупают в разы чаще, чем в Екатеринбурге и в России. Потому что азиаты тяготеют к необычным вещам, не любят массовость и изделия российского производства для них дешевле:

— Европа стремится к простому выражению мысли и простоте в целом, а Азия — на своей волне. Недавно в Токио проходила выставка и мы стояли напротив знаменитого Cartie. Мы были единственной компанией из России, по нам судят вообще о русском ювелирном искусстве. Все удивляются: где-где вы? Я на карте показываю Екатеринбург. Переспрашивают: Санкт-Петербург?

Сейчас ювелирный дом специально для азиатского рынка модифицирует коллекцию по мотивам работ Ван Гога, впервые выпущенную семь лет назад. Моисейкин уверен, что необычные витиеватые украшения обязательно будут покупать.

Сейчас на заводе модернизируют коллекцию по мотивам работ Ван Гога — специально под азиатский рынок

Так готовое кольцо выглядит под ультрафиолетом

— На вашей продукции есть приписка Luxury — то есть люксовая. Она только для богатых?

— Не очень люблю говорить про сегмент, здесь все зависит от потребности. У человека может не быть много денег, но может быть потребность в золоте. Кто-то копит всю жизнь и покупает украшение, у кого-то много денег — и он покупает непонятно что. Я не считаю, что это предметы для богатых, они для тех, кто хочет иметь красивую работу.

— Как дела в ювелирной отрасли?

— Непросто, сейчас везде все непросто, потому что и в России, и за рубежом идет переоценка ценностей. Денег же не стало меньше, их, наоборот, больше, но при этом в отрасли происходит спад. На мой взгляд, люди начинают задумываться о том, зачем им то, что они приобретают. На самом деле, это хорошо: мы становимся более осмысленными, более внимательными, кризис помог уйти от модели потребительства какого-то бездумного, оголтелого. Теперь массовость уходит на второй план, а на первый план выходит вопрос: а что уникального ты создаешь?

По данным системы «Контур.Фокус», ООО «Моисейкин Инвест» и Торговый дом «Моисейкин» в 2017 году принесли только убытки — в сумме 20 000 рублей. ООО «Ювелирный дом «Моисейкин»» принесло 129 000 рублей чистой прибыли. Всего на балансе трех ООО оставалось 13,9 млн рублей.

— Угрозы закрыться не было?

— Она и сейчас периодически бывает — это бизнес, и бывают разные периоды. Но я очень благодарен нашим сотрудникам, которые вместе со мной переживают все выпадающие тяготы. Они любят то, что делают, верят в компанию. Ведь невозможно создавать какие-то интересные работы, если ты это не любишь. Я всегда говорю, что человек должен получать хорошую зарплату, но не на нее работать.

Сам Виктор Моисейкин ходит с самым обычным серебряным кольцом

Эта работа тоже стоит не менее миллиона

Это кольцо с закрепкой «вальсирующий бриллиант», благодаря которой драгоценные камни находятся в движении. Компания получила на закрепку международный патент

За международное направление в компании отвечает японка Теруко Окамото, живущая в России семь лет. На вопрос, как ей работается у нас, она шутливо ответила: «Пока нормально»