новости отрасли | ЭКОНОМИКА

Из пушки по воробьям

02.04.2019

1. Ужесточение в развитии

2 марта 2019 года в Государственную думу РФ Правительство Российской Федерации внесло законопроект № 657608-7 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления ответственности за самовольную добычу и незаконный оборот янтаря, нефрита или иных полудрагоценных камней».

Это тот самый законопроект, что был рассмотрен в январе сего года на заседании Комиссии Правительства Российской Федерации по законопроектной деятельности и про который уже шла речь ранее на страницах сайта. Однако текст его при внесении в Госдуму несколько изменился.

Сопоставим в развитии предварительную редакцию и ту, что была внесена по факту. Красным шрифтом выделены вновь вводимые или обновленные фрагменты текста.

Изменения в 191 УК РФ

Тренд, как говорится, «на лицо» - первая редакция поправок ужесточала действующую редакцию, а вторая редакция поправок ужесточила редакцию первую – в нее добавлена часть, увязывающая возникновение уголовного преследования в случае ранее совершенного данным лицом административного правонарушения.

Напомним, что в статье 7.5. КоАП РФ составом правонарушения является «Самовольная добыча янтаря, нефрита или иных полудрагоценных камней, либо транспортировка или хранение в целях сбыта незаконно добытых янтаря, нефрита или иных полудрагоценных камней в натуральном или переработанном виде, либо сбыт незаконно добытых янтаря, нефрита или иных полудрагоценных камней в натуральном или переработанном виде, если такие действия не содержат уголовно наказуемого деяния».

Таким образом, обновленная редакция поправок статьи 191 УК РФ исключила возможность быть «правонарушителем-рецидивистом статьи 7.5. КоАП РФ», превращая каждого, кто повторно совершает сделки с самовольно добытыми янтарем, нефритом, полудрагоценными камнями, либо их перевозит или хранит в целях сбыта. Причем, что очень важно, – вне зависимости от физических объемов и стоимости объектов, фигурирующих в первичном правонарушении.

Если бы составом правонарушений по статье 7.5. КоАП РФ была бы только самовольная добыча, то «развитие наказания» с переводом его из административного состава в уголовное в случае попыток последующей реализации этим лицом незаконно добытого, выглядело бы более логично. Но отсутствие минимального стоимостного порога во вводимой части 1 статьи 191 несет несправедливые риски для лиц, ранее подвергшихся наказанию за правонарушения по статье 7.5. КоАП РФ.

Нельзя исключить и таких трактовок понятия «аналогичного деяния», когда кого-то могут для начала привлечь к административной ответственности за самовольную добычу и хранение янтаря на сумму в каких-нибудь 100 рублей (неважно - нефрита или иных полудрагоценных камней), а затем, после вынесения этому лицу административного штрафа по статье 7.5. КоАП РФ, найти у него еще один копеечный камушек, случайно сохранившийся из ранее добытых, и уже за его «хранение», как «аналогичное деяние», посадить на 2 года со штрафом в 200 тысяч рублей.

Крайне странным выглядит предложенная норма, по которой перечень полудрагоценных камней для целей статьи 191 УК РФ и статьи 255 «настоящего Кодекса» устанавливается Правительством Российской Федерации (очевидно, речь идет о новой редакции статьи 255 УК РФ, о чем далее). А перечень полудрагоценных камней для целей статьи 7.5. КоАП, с которой увязывается новая редакция статьи 191 УК РФ, что, будет иным?

Обращает на себя внимание еще один тренд – на «коммерциализацию» наказаний. Если в последней редакции поправок в статью 191 УК РФ в ряде позиций предложено несущественное послабление по сравнению с предыдущей редакцией – по срокам наказания (с 5 лет до 4, с 7 лет до 6), то штраф решили предложить сразу вдвое более высокий (с 1 млн. рублей до 2 млн. рублей). К вопросу денег еще вернемся, чуть далее…

Перейдем к иной новации: добавление в статью 255 УК РФ. Часть 1 статьи 255 УК РФ отношения к теме не имеет, поэтому ее рассматривать не будем.

Изменения в ст. 255 УК РФ

Введение уголовной статьи за «самовольную добычу» янтаря, нефрита или иных полудрагоценных камней лицом, подвергнутым административному наказанию по статье 7.5 КоАП вытекает из нормы упоминаемой статьи 7.5. КоАП, применяемой в части наказания за самовольную добычу, если самовольная добыча этих объектов не содержат уголовно наказуемого деяния. Вот уголовное наказание и вводится частями 2 и 3 в статью 255 УК РФ.

С точки зрения правовой техники эта новелла логична. Но логична ли норма с точки зрения развития экономики, общества, государства в целом? Что эта норма даст народу нашей страны, самой стране? Об этом и поговорим.

2. «Из пушки по воробьям»

Любое наказание в цивилизованном обществе должно быть соразмерно тяжести правонарушения или преступления. Это аксиома. В нашем случае речь идет о новеллах в УК РФ явно экономической направленности, по борьбе с экономическими преступлениями. Т. е. лица, совершающие данные преступления, никакой опасности для окружающих не несут, но подрывают экономическую мощь государства. Значит, инициаторам новелл необходимо на цифрах показать, насколько мощь государства, его экономика, может быть подорвана из-за противоправных деяний в сфере добычи и оборота янтаря, нефрита и полудрагоценных камней.

Увы, таких расчетов в пояснительной записке к законопроекту в части полудрагоценных камней обнаружить не удалось. А в части самовольной добычи янтаря и особенно нефрита приведенные данные, мягко говоря, не впечатляют.

Из пояснительной записки к законопроекту: «По данным МВД России, объем конфискованного в 2014-2016 годах самовольно добытого янтаря составил 15,7 тонн в год при оценочной стоимости 1,3 млрд. рублей. … Исходя из оценочной стоимости конфискованного янтаря, незаконный доход задержанных физических лиц может составлять более 800 тысяч рублей на одного человека в год (прим. автора – около 67 тыс. руб. в месяц, или чуть более $1 тыс. в месяц)».

По нефриту в пояснительной записке к законопроекту обоснования аналогичны: «По данным Росприроднадзора, в период 2015-2016 годах среднее количество учтенного незаконно добытого нефрита составило 7,7 тонн в год учетной стоимостью 30,3 млн. рублей. … Годовой доход физических лиц, осуществляющих самовольную добычу нефрита, может превышать 900 тысяч рублей (прим. автора – около 75 тыс. руб. в месяц, или чуть более $1,1 тыс. в месяц).

Интересно, кто из московского начальства МВД согласился бы за 67…75 тысяч рублей в месяц, рискуя быть оштрафованным, возиться в песке и грязи, ища и выкапывая янтарь и нефрит, а потом разыскивая на него покупателя?

Итого, по оценкам МВД, государство несет ущерб от самовольной добычи янтаря в размере почти в 20 млн. долларов в год, от самовольной добычи нефрита – еще около 450 тысяч долларов в год. И – совсем уж непонятно сколько от самовольной добычи неких «полудрагоценных камней». Много все это, или мало для того, чтобы начать пресекать такие потери государства введением уголовного преследования за сии деяния?  

Хорошо, попробуем оценить за инициаторов законопроекта. Необходимо понять общие объемы российского рынка по данным позициям.

Российский рынок ювелирных камней, если не считать алмазов, никогда не был особо значимым в мировом масштабе. Для всего мира Россия – это поставщик сырых алмазов, и – не более. Внутренний спрос на ювелирные камни последние три года хотя и начал понемногу восстанавливаться, тем не менее остается крайне малым.

В России практически нет никакой промышленной добычи цветных ювелирных камней – они все поступают к российским ювелирам по импорту. Янтарь, хотя и востребован российскими ювелирами (и покупателями), тем не менее «погоды по рынку» никак не делает. Внутрироссийский спрос на янтарь явно много меньше объемов его добычи, что и выражается в его экспорте. Нефрит на внутрироссийском рынке вообще никогда не входил в число самоцветов-фаворитов, спрос у российских ювелиров на него незначителен.

Со спросом на бриллианты в России ситуация хорошо известна всем игрокам рынка – половина добытых АЛРОСА алмазов обычно сразу идет на экспорт, в сырье, а бриллианты, ограненные из второй половины, почти на 98% также отправляются на экспорт. Таким образом, на российском рынке в составе российских ювелирных изделий оказывается лишь 1…2% от объемов алмазов, добытых в России. Зато есть импорт бриллиантовой мелочи, который составил в 2018 году 78,7 млн долларов. При этом суммарный импорт всех рубинов, сапфиров и изумрудов в 2018 году составил 8,5 млн долларов, импорт так называемых «полудрагоценных» камней – еще около 7 млн долларов. Ну, и близкую цифру дает импорт ювелирных вставок из синтетических материалов – 4,7 млн долларов по 2018 год.

Таким образом, с малой погрешностью можно утверждать, что весь объем российского рынка ювелирных камней, используемых российскими ювелирами – это и есть объем импорта. А все то, что добывается из ювелирных камней в самой России – это есть объем экспорта из России.

Так каков же он, объем экспорта из России добываемых здесь ювелирных камней? Если не рассматривать экспорт из России сырых алмазов, то объем экспорта ювелирных камней очень маленький, и примерно на 80…85% состоящий из экспорта бриллиантов.

Как правило в сыром, редко в частично обработанном виде, цветные ювелирные (и ювелирно-поделочные, просто поделочные и т.д.) камни отправляются за границу из России в мизерных количествах. От десятков тысяч до примерно 200 тысяч долларов в год – изумруды. На сумму в 300…400 тысяч долларов в год – все прочие цветные ювелирные камни, включая упоминаемые в проекте статей УК РФ янтарь и нефрит.

Как увязать суммарный экспорт из России янтаря, нефрита и всех прочих цветных ювелирных камней на общую сумму всего в 300 … 400 тысяч долларов в год с якобы самовольно добываемым и изъятым янтарем на сумму почти в 20 млн долларов в год и самовольно добытым, также изъятым нефритом еще на 450 тысяч долларов в год? Непонятно. Они-то куда потом деваются, после изъятия, если внутреннему рынку столько не переварить? Или просто оценка при изъятии явно неадекватна реальной стоимости, по которой удается продать?

Официальные публичные данные ФТС России

Примечание: здесь и далее в диаграммах по исходным данным ФТС:

- «Бриллианты» - статистика по коду ТН ВЭД 710239;

- «Рубины, сапфиры, изумруды – статистика по коду ТН ВЭД 710391;

- «Полудрагоценные камни» - статистика по коду ТН ВЭД 710399;

- «Синтетические камни» - статистика по коду ТН ВЭД 710490.

Анализируя структуру экспорта ювелирных камней из России, трудно разглядеть объемы не только по полудрагоценным, но и по цветным драгоценным камням. Т.е. по изумрудам. Хотя, возможно, как раз изумрудам и должны быть «благодарны» российские участники рынка ювелирных камней за ужесточение законодательства. Ведь, как известно, без лоббистских усилий серьезных игроков законодательство, тем более – уголовное, в России измениться не может. Не будет этим никто заниматься. А серьезный игрок на рынке цветных ювелирных камней у нас один – всемогущая Госкорпорация Ростех, структура которой АО «Мариинский Прииск», аккурат недавно вышедшее из состава Калининградского янтарного комбината и получившее полноценную лицензию до 2031 года на недропользование Малышевского изумрудно-бериллиевого месторождения, ожидает немалые инвестиции в 5 млрд рублей (около 75 млн долларов).

Понятно, что эффективность Малышевского месторождения необходимо поднимать, в том числе и за счет добычи не только изумрудов и александритов (юридически драгоценных камней), но и за счет добычи и реализации просто бериллов, относящихся теперь к «полудрагоценным» камням. И их, понятно, нужно охранять, в том числе – от самовольной добычи. Но разве возможна «самовольная» добыча бериллов в глубинной шахте? А если на поверхности – то разве можно в приповерхностном слое грунта накопать что-то более-менее стоящее?

В целом вопрос упирается в проблему затрат на охрану. Есть, скажем, техногенные отвалы. Там, вероятно, возможна организация экономически оправданной (если нет наказания и нет должной охраны) самовольной добычи бериллов. Но в том-то и дело, что у техногенных отвалов есть собственник, и их охрана – это его заботы (расходы, затраты). Но снижая затраты частного собственника за счет ужесточения административного и уголовного наказания, собственник, тем самым, перекладывает эти затраты (а скорее всего – гораздо большие) на плечи государства, которое должно в случае наличия соответствующих статей КоАП и УК организовать контроль и надзор за соблюдением этого специфического сектора. Но расходов государства на администрирование вводимых норм КоАП и УК в секторе цветных ювелирных камней может оказаться гораздо больше не только имеющихся и потенциальных объемов самовольной добычи этих камней, но даже больше стоимости объемов всего их российского рынка!  

Кстати, во время Парламентских слушаний в Государственной Думе в 2005 году, высокопоставленный представитель АЛРОСА открыто заявил, что ужесточение тогда еще только уголовного законодательства за оборотом драгоценных камней компании необходимо для уменьшения затрат на охрану добычи алмазов. Т.е. лоббирование ужесточения отраслевого законодательства для компании было обусловлено тем же самым стремлением перекладывания расходов на охрану с плеч компании на плечи государства… Но стоимость добываемых алмазов, возможно, оправдывает жесткость контроля за их оборотом. Чего никак не скажешь о цветных ювелирных камнях.

Есть ставший уже расхожим тезис, что оборот драгоценных камней необходимо жестко контролировать, т. к. в них – «концентрация повышенной стоимости». А насколько дороги «полудрагоценные камни», уголовное наказание за добычу и оборот которых обсуждается?

Обратимся к упомянутым официальным данным ФТС. При стоимости экспортированных в 2018 году полудрагоценных камней в 397 155 долларов, согласно таможенной статистике, из России было вывезено их 137,5 кг. Получается - 2888 доллара за кг или 2,9 доллара (около 200 рублей) за грамм. Немало, по сравнению с другими сырьевыми материалами. Ну, а если сравнить, например, с микросхемами? Есть сомнения, что многие современные чипы окажутся куда как более «высокой концентрацией стоимости»? Но ведь нет в российском законодательстве специфического уголовного преследования за незаконный оборот чипов…

И уж, конечно, ни в какое сравнение не идет стоимость полудрагоценных камней со стоимостью камней никак законодательно не «драгоценных», тем не менее чрезвычайно дорогих – синтетических алмазов. Вообще-то юридическое понятие, термин «драгоценный» оказалось очень сильно оторвано от рыночного понятия «дорогой». Разумеется, автор этих строк ни в коем случае не призывает вводить жесткий контроль за оборотом синтетических алмазов и бриллиантов, из них изготовленных. Как раз наоборот – России необходимо не только отказаться от планируемого жесткого контроля за оборотом юридически полудрагоценных камней, но и вывести из-под уже имеющегося жесткого контроля все юридически драгоценные камни, кроме, возможно, алмазов.

Только свободное обращение бериллов, когда их можно будет безбоязненно покупать-продавать и массово использовать в народно-художественных промыслах (не говоря уж о ювелирном деле) позволит АО «Мариинский Прииск» успешно реализовывать все добываемые многочисленные не слишком качественные бериллы.

Но бериллы и прочие цветные ювелирные камни – это не только сырье, но это и минералогический коллекционный материал. Стоит ли доказывать, что массовый оборот таких объектов невозможно осуществлять в цивилизованном мире под страхом административного и уголовного преследования? И это – часть нашей, российской культуры. Любовь к естествознанию может привить только близость к красивым объектам природы. Коллекционирование минералов здесь – лучший помощник.

Мы сами ужесточением оборота драгоценных и полудрагоценных камней губим их российский рынок. Нельзя этого делать. Это мнение не только автора статьи, но и мнение известного в российских «изумрудных» кругах специалиста по облагораживанию бериллов Виктора Боголюбова. Осуществляющего, кстати, свою трудовую деятельность вовсе не в России, а в безопасной для такого бизнеса Эстонии.

Владимир Збойков, исполнительный директор Комитета «Деловой России» по драгоценным металлам, драгоценным камням, ювелирному искусству и народно-художественным промыслам

Источник: rough-polished.com