В первой части этого состоящего из двух частей эксклюзивного интервью с Шамисо Мтиси (Shamiso Mtisi), координатором Коалиции гражданского общества Кимберлийского процесса (Kimberley Process Civil Society Coalition, KPCSC), мы сосредоточились на нелегальной добыче алмазов на континенте и на том, к чему приводит контрабанда.
На этой неделе Мтиси говорит об их призыве расширить определение конфликтных алмазов.
Согласно нынешнему определению конфликтных алмазов, данному Кимберлийским процессом (Kimberley Process, КР), это «алмазы, добытые в районе, контролируемом повстанческими силами, продажа которых используется для финансирования антиправительственных военных действий».
KPCSC хочет, чтобы новое определение охватывало экологические проблемы, применение насилия, низкие трудовые стандарты и использование детского труда.
Хотя некоторые страны-члены КР сопротивляются расширению этого определения, координатор KPCSC сказал Мэтью Няунгуа (Mathew Nyaungwa) из Rough&Polished, что беспокоиться не о чем, поскольку они не намерены лишать кого-либо права голоса.
Он сказал, что Россия, нынешний председатель КР, может сыграть ключевую роль, собрав «враждующие» стороны за круглым столом, чтобы понять друг друга.
Ниже приведены отрывки из интервью:
Вы призываете к выработке нового определения конфликтных алмазов. Какое определение вы предлагаете?
Предлагаемое нами определение в основном отражает широко распространенные и систематические случаи насилия, которые могут возникнуть в результате добычи алмазов, торговли алмазами или других операций, происходящих в цепочке поставок. Таким образом, оно нацелено не только на алмазодобывающие компании, но и на участников цепочки поставок, занимающихся торговлей, огранкой и полировкой. Оно включает случаи применения насилия, нанесения экологического ущерба, низкие трудовые стандарты и случаи, связанные с применением детского труда. Итак, все это имеет очень важное значение как составляющие элементы, и мы говорим о том, что число причастных должно быть расширено и должно включать государственные учреждения, органы государственной безопасности, а также частные организации, обеспечивающие безопасность, как часть причастных к конфликтам, и это также означает, что мы рассматриваем возможность расширения определения за рамки повстанческих движений.
Еще один элемент, который имеет довольно важное значение, заключается в том, что многие компании и участники КР или правительства опасаются, что, внося эти предложения, мы говорим о необходимости полного запрета на ввоз алмазов из районов, где может произойти случайная утечка сточных вод в реки, или может быть нанесен ущерб окружающей среде, или в случаях, связанных с насилием или убийством людей, и т. д.
Мы не призываем к широким санкциям в отношении алмазов, нет! Мы призываем к тому, чтобы в ситуациях, когда эти случаи все же происходят, они могли быть расследованы, а затем эта страна или компания, где это могло произойти, могли провести восстановление, возможно, путем обучения или обмена информацией с другими или с помощью технической поддержки. Итак, мы рассматриваем именно такие стимулы. Мы не призываем к полному запрету добычи алмазов.
Разве вы не делаете достаточно, чтобы убедить страны и компании, которые скептически относятся к вашим намерениям?
Мы говорим об этом, но они, может быть, не в состоянии понять наш аргумент, возможно, из-за того, как мы его изложили. Может быть, нам придется пересмотреть наш подход к тому, как говорить об этих вещах, но мы стремимся передать именно такую идею. Поэтому я считаю важным проведение в какой-то момент круглых столов с теми компаниями и странами, которые выступают против наших идей. Именно это мы готовы сделать, будь то китайцы, индийцы и правительство Зимбабве, Южная Африка и другие, кто будет принимать участие, чтобы мы могли поговорить.
Я думаю, что россияне как председательствующие в КР, могут сыграть такую роль. Я был бы счастлив, если бы русские, например, смогли организовать встречу представителей Китая, гражданского общества, Индии и других за одним столом, а мы поговорили бы об этом. Это идея, которая приходит ко мне сейчас, потому что для меня самое важное - разрешать подобные ситуации и выяснять, как лучше всего двигаться вперед. Я думаю, что это лучшее, что могут сделать русские, когда дело касается рассмотрения этого вопроса.
Возможно, вы сможете пойти в дипломатическое наступление, чтобы попытаться донести свою идею до скептически настроенных правительств и компаний. Это возможно?
Да, но иногда нужен своего рода арбитр или нейтральный человек, чтобы сделать это, потому что иногда можно пойти на некоторые из этих вещей, но то, о чем вы говорите, возможно, и это может оказаться полезным в большой степени.
Таким образом, гипотетически, Россия может попытаться сыграть роль арбитра, но Китай, Зимбабве и другие могут оставаться непреклонными в своем нежелании менять определение конфликтных алмазов. Таким образом, тупиковая ситуация может сохраниться. Что это будет означать для будущего КР и его авторитета?
Я думаю, это подорвет доверие к Кимберлийскому процессу. Авторитет КР уже подорван.
Как он был подорван?
Ему нанесен ущерб из-за его неспособности расширить определение конфликтных алмазов и изменить это определение. КР сейчас отстает, потому что за пределами КР существует множество инициатив и идет множество отраслевых процессов, которые продвигают стандарты ответственных поставок, например, ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) продвигается вперед в рассмотрении и обсуждении вопросов, связанных с алмазами, и в продвижении стандартов ответственных поставок.
Международная ассоциация ответственного контроля за минеральными ресурсами (International Responsible Mineral Assurance, IRMA) также рассматривает, например, компанию Zimbabwe Consolidated Diamond Company (ZCDC), которая является хорошим стандартом во всех отношениях. Мы тоже являемся коалицией, из-за бездействия КР связываясь с покупателями или потребителями алмазов. Мы обращаемся к потребителям и ритейлерам.
Что вы им говорите?
Мы рассказываем им об алмазах и о том, что алмазная отрасль и алмазодобывающие компании, а также те, кто занимается торговлей алмазами, не желают меняться и делать все, чтобы потребители получали товары из ответственных источников. Поэтому для решения вопросов, связанных с нарушением прав человека, и решения их через пересмотр определения, даже сама алмазная отрасль выступила с Советом по природным алмазам (Natural Diamond Council) с целью борьбы с сектором выращенных в лаборатории алмазов, что говорит о наличии этических проблем.
Это означает, что Кимберлийский процесс отстает, в то время как гражданское общество и потребители действуют за пределами КР и пытаются помочь в решении проблемы. Таким образом, вы увидите, что, поскольку КР не может улавливать суть и быть актуальным, он скоро превратится в ничто, потому что времена меняются, и меняются вкусы и интересы потребителей. Итак, я думаю, что КР пора двигаться вперед, если он хочет сохранить свое значение.
Вы сказали, что предложенное вами новое определение конфликтных алмазов будет, среди прочего, касаться экологических проблем. Недавно мы видели сообщения, в которых утверждалось, что Catoca допустила утечку тяжелых металлов в реку, что впоследствии привело к смерти 12 человек и заболеванию тысяч людей в соседней Демократической республике Конго. Вы провели какое-то исследование, чтобы установить, несут ли они ответственность за утечку?
Обычно мы полагаемся на отчеты Организации Объединенных Наций и отчеты других групп гражданского общества в разных странах, потому что наше присутствие ограничено, но мы также установили связь со своими доверенными лицами и коллегами, которые являются участниками коалиции в ДРК. У нас нет членов в Анголе, но мы полагаемся на сообщения прессы, отчеты ООН и других доверенных лиц, которые у нас могут быть. Итак, мы все это внимательно изучили, и на данный момент есть признаки того, что это действительно произошло, и мы собираем больше информации о ситуации.
Это вызывает озабоченность, но мы всегда поощряли заинтересованные компании и страны, которые уделяют большое внимание нашему призыву к компаниям принимать ответственные меры по подбору поставщиков, когда дело касается экологических проблем. Эти компании должны стараться в максимально возможной степени предсказать и оценить потенциальные риски своей деятельности, например, если вам известно, что вы используете определенную дамбу хвостохранилища, оценили ли вы ее прочность, надежность, возможность любого обрушения дамбы или борта?
Итак, если ваши системы как системы компании не защищены от повреждения при неправильном обращении или не надежны, у вас, скорее всего, возникнут проблемы такого рода. Это означает, что у Catoca системы были не такими прочными, поэтому, если у них были такие проблемы, пусть признают, что это произошло, и затем нужно принять меры для устранения последствий. Итак, я думаю, что Catoca не должна прятать голову в песок и отказываться от ответственности. Она должна просто взять на себя ответственность, а если есть необходимость в компенсации для определенных людей или реабилитации окружающей среды, то компания должна просто сделать это.
Так что никто не поднимает шум по этому поводу, все, что мы делаем, так это призываем Catoca, включая акционеров, делать больше, и я знаю, что АЛРОСА является акционером. Она (АЛРОСА) должна задавать вопросы и поднимать вопросы перед компанией, чтобы та стала более ответственной и не навредила имени и репутации компании. То есть, мы поднимаем эти вопросы, и мы должны знать, что аварии случаются, а какие меры вы принимаете для решения этих ситуаций?
