На западной границе лондонского Сити Hatton Garden, или «Сад», до недавнего времени был мировым центром ювелирных изделий и домом для многих знаменитых торговцев драгоценными камнями и металлами. Ряды невзрачных современных и грязных викторианских зданий носят характерные названия, в том числе «Алмазный дом», «Дом Минервы», «Лондонский алмазный клуб», а вывески ювелирных магазинов рекламируют «Наличные за золото», «Крюгерранды» (золотая южноафриканская монета)
Лондонский ювелирный квартал. Хаттон Гарден Лондон , CC BY
Хаттон-Гарден находится между районами Клеркенвелл, Холборн и Фаррингдон, а главная улица, собственно Хаттон-Гарден, проходит между оживленной Кожаной улочкой и Фаррингдон-роуд. В средние века большая часть территории предсталяла собой поля и сады, известные как Эли Плейс. Они принадлежали епископам Эли, и в 1286 году тогдашний епископ построил церковь Святой Этельдреды. Жилые дома для епископов были построены позже - после того, как Эли посетили парламент. После реформации королева Елизавета I дала разрешение жить там одному из своих любимых придворных, сэру Кристоферу Хаттону, «грациозно танцевавшему, имевшему прекрасную форму и прекрасное лицо».
Район полон секретных мест и таинственных зданий. Монахи Эли прорыли туннели вокруг Сада и создали сеть подземных водных путей. Внутри зданий когда-то были лабиринты небольших комнат, которые сдавали в аренду ювелирам. Металлические двери и многочисленные замки защищали мастеров-ювелиров, но они также помогали ведущим деятелям лондонского преступного мира держаться подальше от любопытных глаз закона.
Ювелиры тянулись в этот район с 1830-х годов, чтобы быть рядом с переплавкой золота Джонсоном Матти, или Johnson & Cock, как он тогда назывался. Но катализатором превращения Хаттон-Гарден в мировой ювелирный центр на целое столетие стало то, что алмазодобывающая корпорация De Beers в 1870-х годах открыла штаб-квартиру неподалеку от виадука Холборн.
Еврейские торговцы начали переселяться в этот район во времена правления королевы Виктории. Многие бежали от погромов в Восточной Европе и через несколько лет стали доминировать в ювелирной торговле Хаттон-Гарден. Еще одна волна квалифицированных еврейских мастеров прибыла в 1930-е годы, спасаясь от нацистов.
Торговец в 2005 году возле Хаттон-Гарден, 88-90
Многие торговцы являлись ортодоксами, и их особенные сюртуки и шляпы, напоминающие о Вене 18-го века, стали обычным явлением на улицах Сада. Один пожилой мастер описал Сад в середине 20-го века :
"Хаттон-Гарден до войны был похож на диккенсовское место с лоскутным одеялом ветхих домов. В одной комнате сидел огранщик, в другой — полировщик, в третьей — гравер, а если открыть дверь, иногда из нее выбегала крыса".
Тогда не было розничных магазинов – это было прежде всего место производства и центр мировой торговли бриллиантами. В других комнатах были плавильни для плавки драгоценных металлов. Магазины начали появляться только в 1960-х годах, и в этот плавильный котел пришли мигранты из Восточной Европы, Италии, Индии и Ирландии, а также коренные рабочие классы окрестностей.
Район сохраняет свою еврейскую культуру. На Гревилл-стрит находится достопримечательность Сада, The Nosherie, которая, несмотря на свою дерзкую вывеску Нью-Йоркского гастронома, представляет собой старомодное еврейское кафе. Зрелые официантки подают бутерброды с соленой говядиной и мясной рулет в огромных количествах. Мужчины в пальто из верблюжьей шерсти и трилби до сих пор заключают здесь торговые сделки, доставая маленькие лупы для беглого осмотра драгоценностей. Знакомой фигурой в Хаттон-Гардене является Майкл Хирш, проработавший на крупных торговцев золотом 30 лет. Его часто вызывают в качестве полицейского эксперта по крупным делам. Как покупатель и продавец драгоценных металлов, он, вероятно, знает о золоте больше, чем большинство.
«Иногда люди пытаются вас одурачить. Любимыми являются свинцовые слитки, покрытые золотом», — говорит он. «Я могу сказать по запаху, твердости и обращению, если что-то не так. В самом начале мой начальник учил меня: «Во-первых, не смотри на золото, смотри на лицо человека». Этот совет сослужил мне хорошую службу».
Сад всегда приспосабливался к новым сообществам. Хирш говорит, что индийское сообщество в настоящее время является крупным покупателем чистого золота. «Индийцы покупают золотой слиток так же, как другие покупают буханку хлеба», — говорит он. Недавно вокруг Гревилл-стрит обосновались торговцы афро-карибского происхождения, чтобы удовлетворить широко известную любовь своего сообщества к золотым украшениям.
По характеру своей торговли Хаттон-Гарден привлек еще одну особую группу — лондонское криминальное братство. Украденные драгоценности всегда попадали в Сад, продавались или переплавлялись и возвращались в оборот. Извлечение из преступного мира наладило связи между менее щепетильными торговцами и преступными кланами Лондона.
Просмотр вырезок из старых газет рассказывает о большом количестве грабежей в Хаттон-Гарден, в том числе об убийстве торговца алмазами из Хаттон-Гарден Лео Грюнхута, который был застрелен возле своего дома в Голдерс-Грин в 1978 году, когда перевозил бриллианты на 250 000 фунтов стерлингов.
Легкость, с которой украденные драгоценности проходят через Сад, была продемонстрирована в 1994 году, когда обнаружились некоторые предметы, украденные у принца Чарльза. Ювелир Джеффри Манн сказал, что невольно купил четыре пары запонок и булавку для галстука в течение нескольких часов после ограбления в Сент-Джеймском дворце. Манн увидел фотографии пропавших драгоценностей в газете и связался со Скотленд-Ярдом. Их вернули, и принц поблагодарил Манна. Ювелир заплатил 450 фунтов стерлингов за предметы стоимостью 10 000 фунтов стерлингов.
«Король» и другие злодеи
С годами у некоторых дилеров сложились симбиотические отношения с лондонскими преступниками. До своей смерти в 1991 году Моше Рийб, легендарный посредник, был известен как «Король Хаттон-Гарден». Питер Финч, офицер таможни, так описал нетрадиционные методы работы Рийба в интервью журналу Esquire в 1992 году:
"Моше приходил на угол улицы в 10.30 утра и бродил по Саду. У него были с собой наличные, чтобы купить что угодно — законное или незаконное. Люди протоптали путь к его двери. Он покупал что угодно — доходы от грабежей, контрабандное золото, реликвии старушек… Когда мы провели на него обыск, обнаружили в его крошечном офисе в Даймонд-Хаусе почти 2 миллиона фунтов стерлингов во всех формах золота, включая слитки. Даже дверной порог дома представлял собой большой кусок серебра".
Посредники переплавляли украденные драгоценности, прежде чем передать их крупным законным торговцам слитками и отмыть таким образом доходы. Если бы их поймали на торговле украденным имуществом, торговцы Garden сказали бы, что совершили добросовестную покупку, что было бы адекватным ответом, позволяющим избежать судебного преследования. Золото после переплавки трудно идентифицировать — то же самое касается драгоценных камней, извлеченных из украденного ювелирного изделия.
Тем не менее, полиция никогда не воспринимала Хаттон-Гарден всерьез как проблему преступности - они придерживались мнения, что, когда дело доходит до финансовых преступлений, Хаттон-Гарден лучше оставить на усмотрение Таможни и акцизов Ее Величества. Как оказалось, это имело смысл.
Отношения между преступным миром Сада и нечестными торговцами привели к одному из самых примечательных эпизодов в новейшей криминальной истории. К семидесятым годам прошлого века некоторые торговцы в Саду стали известны своими навыками мошенничества с НДС.
Одним из первых действий правительства Тэтчер в 1979 году была отмену НДС на золотые монеты, такие как южноафриканский крюгерранд. НДС на золото в слитках был сохранен, а ставка повышена с 8 до 15 процентов. Это была, так сказать, «золотая возможность» для наиболее коварных умов в Саду.
Афера работала следующим образом: трейдеры заходили в такие банки, как Johnson Matthey, и покупали, скажем, 100 000 фунтов стерлингов золотых крюгеррандов, которые затем отправляли в переплавку. Потом слитки вновь продавались в банки, где трейдеры получли 100 000 фунтов плюс 15-процентный НДС. Каждый раз, когда они проходили мимо «go», они получали 15 процентов. Затем банки правомерно требовали возврата НДС от налоговых органов. Но переданные мошеннику деньги с НДС так и не были возвращены. Миллионы были сделаны фактически из кармана налогоплательщика.
В то же время об афере услышал ряд вооруженных грабителей, шлявшихся по Саду. К началу восьмидесятых годов вооруженное ограбление стало опасным делом. Система supergrass проредила их ряды, а попадание с обрезом могло привести к 18-летнему тюремному заключению. Мошенничество с золотом, связанное с НДС, отличалось красивой простотой и принесло миллионы — и, если его поймают, все, что можно было ожидать, — это двухлетний срок. Внезапно Сад наводнили банды, занимающиеся мошенничеством с золотом.
Таможне и акцизам не потребовалось много времени, чтобы понять, что возникла проблема. Был принят закон, позволявший остановить этот вид мошенничества. Но преступные умы Хаттон-Гарден нашли новые лазейки. Денис Грэм говорит: «Затем была афера с «пропавшим трейдером». Когда дело дошло до уплаты НДС, трейдер «исчез». Часто это были фактически подставные компании, которыми часто управляли «простолюдины» — мелкие преступники, которым платили за то, чтобы они отдувались.
С 1979 года Таможня и Акциз играют в кошки-мышки с бандами, занимающимися мошенничеством с золотом. Каждый раз, когда вводилось новое ограничение, преступники придумывали новые способы его обойти. Когда на крюгерранды был наложен НДС, мошенники начали ввозить их контрабандой с континента, где они не имели НДС или имели небольшой. На протяжении многих лет эти мошенничества привлекали все крупные преступные группировки, включая мафию и ИРА. Сотни людей были заключены в тюрьму за эти преступления, но около 1 миллиарда фунтов стерлингов с НДС попали в руки преступников.
Мошенничество с НДС было учебным пособием для лондонской преступной элиты, которая таким образом научилась контрабанде, проведению мошеннических операций и превращению «грязных» денег в чистые.
Источники:
