«Брошь в виде розы, которую носила принцесса Матильда Бонапарт» © Коллекция Аль Тани, 2018. Фотография Prudence Cuming Associates.
«Чтобы всё оставалось по-прежнему, всё должно измениться», – изрекает персонаж романа Джузеппе Томази ди Лампедузы «Леопард» Танкреди, который для сохранения своего аристократического статуса искусно менял политические симпатии... Лувр не сумел уберечь французские королевские драгоценности; теперь другая королевская семья, катарская Аль-Тани, владеющая внушительной частью Елисейских полей, четырьмя роскошными парижскими отелями и футбольным клубом, представляет на строгий суд зрителей лучшие европейские и азиатские королевские драгоценности под бдительной охраной на площади Согласия.
Знак отличия первого класса Королевского ордена Виктории и Альберта. R & S Garrard, Лондон (значок); Томмазо Саулини, Рим (камея) ок. 1862–1964 гг.
Камея из оникса, бриллианты, рубины и изумруды, искусственные драгоценные камни, золото, серебро. Музей Виктории и Альберта, M.180-1976
Недавно распахнула свои двери сияющая выставка коллекции Аль Тани в Hôtel de la Marine, в том самом здании, некогда известном как Hôtel du Garde-Meuble, где во времена старого режима хранились сокровища французской короны. Когда в 1792 году оттуда были похищены королевские драгоценности, злодеи понесли суровое возмездие, и некоторые лишились головы на гильотине. Призраки воров минувших лет не страшат современных ценителей прекрасного.
Два столетия фамильных драгоценностей Романовых и Бонапартов, императорские тиары, украшения для тюрбанов махараджей, экстравагантные творения магнатов – всё это искрится и переливается в роскошной шкатулке драгоценностей Аль Тани. 57-каратный бриллиант «Звезда Голконды», чистейший и лучезарный, с почти ледяной прозрачностью, некогда принадлежал индийскому махарадже. Искусно выполненный кулон в виде яйца Екатерины Великой, увенчанный короной, сочетает в себе символы империи и Воскресения. Диадема «Солей» Дейзи Лейтер, с бриллиантовыми лучами, исходящими от центрального желтого камня, переосмысливает русский кокошник, превращая его в тиару для американской принцессы эдвардианской эпохи.
Кулон. Россия, ок. 1790 г.
Бриллианты, золото, серебро, стекло. Музей Виктории и Альберта
Переступая порог выставки, словно становишься Данаей, осыпанной золотым дождем, – сквозь сотни ниспадающих, мерцающих гирлянд из позолоченных латунных цветов, – и оказываешься лицом к лицу с двухцветным сапфиром из французских королевских драгоценностей, играющим всеми оттенками синего. Напротив – невероятный 90-каратный бриллиант «Бриолин» из Индии, увековеченный на легендарной фотографии Ричарда Аведона 1967 года, где Пенелопа Три держит камень перед глазом, словно монокль: это приглашение увидеть мир сквозь призму бриллианта, и именно это увлекательное путешествие предлагает нам выставка.
«Диадема Soleil», Cartier, Париж, 1907 © Коллекция Аль Тани, 2018. Фотография Prudence Cuming Associates.
Драгоценности, подсвеченные холодным белым светом в отдельных витринах, предстают словно живые существа, а их истории раскрываются благодаря монохромным фотографиям бывших владельцев, портретам эпохи и научному каталогу. И хотя на поверхности лежит зримое великолепие, истинное волшебство сокрыто в историях: драгоценности, словно самые сокровенные и личные символы власти и престижа, воплощают обширную и изменчивую географию мирового богатства, взлеты и падения династий, социальные потрясения, оставаясь при этом неизменно великолепными и желанными, вызывая неподдельный человеческий интерес.
Вот крошечные крючки, с помощью которых 212,3-каратный изумруд эпохи Великих Моголов крепился к тюрбану; привезенный португальскими торговцами из Колумбии в Индию, его насыщенный зеленый цвет навевал моголам мысли о рае.
Колье и серьги Стефани де Богарне, великой герцогини Баденской. Вероятно, Мари-Этьен Нито.
Париж, около 1806 года. Изумруды, бриллианты, золото, серебро. Музей Виктории и Альберта
Многие пересекали океаны, как и мужчины и женщины, чтобы сыграть свою роль на светской сцене. Роскошное ожерелье Nawanagar от Cartier с кроваво-красными бирманскими рубинами, созданное по заказу махараджи Дигвиджайсинхджи для коронации Георга VI, было переделано для женской шеи: Глория Гиннесс блистала в нем на балу Трумана Капоте «Черное и белое» в 1966 году. Тиара Chaumet Bourbon-Parma Fuchsia с бриллиантовыми веточками и свисающими бриллиантами грушевидной формы, напоминающими поникшие фуксии, созданная для европейской королевской свадьбы в 1919 году, пережила вторую жизнь в Голливуде, когда ее копию надела Энн Хэтэуэй в комедии «Дневники принцессы» (2001).
Манчестерская тиара, Cartier, Париж, 1903 © Музей Виктории и Альберта, Лондон.
Хелена Циммерман, герцогиня Манчестерская, в 1911 или 1912 году, в тиаре «Манчестер» © Библиотека Конгресса.
Здесь целая галерея тиар, изобретение классицизирующей наполеоновской эпохи: подобно платьям в стиле ампир, подражание венкам античных атлетов и богинь придавало режиму Наполеона имперскую легитимность. Остальная Европа подхватила эту тенденцию, и каждая страна разработала свой собственный стиль. Тиара Лейхтенберг, принадлежавшая дочери императрицы Жозефины Гортензии, – воплощение французской романтической прихоти: сияющий изумруд, ограненный в виде цветка, на пружинке с бриллиантовыми листьями, напоминает нежный нарцисс. Тиара Тун-Хоэнштайн с ее гирляндами, завитками и шпилями так же роскошна, как лучший австрийский торт.
Портлендская тиара. Garrard, Лондон, около 1889 года.
Сапфиры, бриллианты, жемчуг, золото, серебро. Al Thani Collection
Лондонский Музей Виктории и Альберта, признанный коллекционер, предоставил для выставки корону из сапфиров и бриллиантов, созданную принцем Альбертом для своей невесты, королевы Виктории; изящная, как кружево, она впервые за 150 лет воссоединилась с более величественной изумрудной тиарой, которую он позднее создал для нее и которая была предоставлена герцогом Файфом. Это миниатюрные шедевры викторианской готики с их ажурными трилистниками и маленькими арками. Меланхоличное послесловие – бирюзовый и золотой медальон с фотографиями пары, изготовленный Альбертом для Виктории и уже упакованный перед его кончиной незадолго до Рождества 1861 года.
Корона королевы Виктории, 1840-42 гг., по эскизу принца Альберта © Музей Виктории и Альберта.
В XX веке юные богачи и стремящиеся к статусу или легитимности молодые монархи полюбили тиары. Манчестерская тиара, украшенная витиеватым узором в виде буквы С и пылающими золотыми и серебряными сердцами, дерзко экстравагантна. Колье в стиле ар-деко королевы Египта Назли от Van Cleef & Arpels с плавными бриллиантовыми лентами и драпировками, созданное в 1939 году, до изгнания и обнищания Назли, изысканно, прекрасно и пронизано грустью.
Не хватает лишь одной тиары: диадема императрицы Евгении из Лувра по-прежнему не найдена после кражи в октябре, как и жемчужные серьги императрицы Жозефины, также обещанные в качестве временного экспоната. Но ювелир Евгении, Меллерио, представляет свою фирменную брошь «Павлин», украшенную золотом, сапфирами и рубинами, окружающими сияющий изумрудный глаз, с бриллиантовыми перьями, развевающимися, как настоящий павлиний хохолок: вершина помпезности Второй империи.
Самый изысканный экспонат выставки, одно из величайших ювелирных украшений XIX века, – скульптурная брошь в виде розы из серебра и золота, украшенная более чем 3000 бриллиантовыми бусинами и лепестками (на верхнем фото). Принцесса Матильда Бонапарт носила ее на салонах, которые, как вспоминал Пруст, он посещал в юности. Приобретенная Грейс Вандербильт в 1904 году, брошь часто появлялась в нью-йоркской Метрополитен-опера, причем Вандербильт обычно опаздывала, чтобы привлечь всеобщее внимание. Сейчас брошь принадлежит семье Аль Тани и возвращается в Париж.
Шейх Хамад бин Абдулла Аль Тани собрал исключительную коллекцию ювелирных украшений мирового масштаба – среди них и коньячного цвета бриллиант «Тигровый глаз», добытый в южноафриканском бассейне реки Оранжевая, и шпинель Хоуп, темно-розовый камень из Таджикистана, за который в XIX веке боролась британская банковская семья Хоуп, прежде чем он был продан канадскому миллионеру. Но именно Париж шейх Хамад избрал местом для размещения коллекции, пожертвовав 20 миллионов евро на реставрацию отеля Hôtel de la Marine в 2021 году, и на многих выставках, включая эту, благодаря щедрости катарцев ощущаешь себя путешественником во времени в старую Европу.
Брошь в виде бантика, унаследованная принцессой Мариной © Коллекция Аль Тани, 2018. Фотография Пруденс Каминг.
Принцесса Марина в 1937 году с брошью «Бантик» © Сесил Битон, Музей Виктории и Альберта.
Великолепная брошь «Лебедь» (1910) от Chaumet, изображающая птицу из бриллиантов, плывущую по эмалированному озеру на фоне театрального задника из колоннад и арок, переносит в эпоху «Русских сезонов», триумфально прогремевших в Париже в 1909 году. Брошь «Бантик» из русского золота и бриллиантов, свадебный подарок Николая II семье Владимира, была одним из немногих значительных украшений Романовых, тайно вывезенных из Владимирского дворца британским дипломатом после революции. Она перешла по наследству принцессе Марине, надевшей ее на коронацию королевы Елизаветы II. На похоронах королевы в 2022 году ее надела шейха Амна бинт Мохаммед Аль Тани.
