Дизайн страницы книги с эскизам Меты Овербек, ок. 1914–33 гг.
В творческом и бизнес-процессах Луи Тиффани важную роль играли женщины-художницы в различных областях декоративно-прикладного искусства — выдувное стекло, бронза, витражи, эмали, керамика. Особенно их уникальные способности, связанные с восприятием и классификацией цвета. Цитируя Джанет Запату, бывшего архивариуса Тиффани и выдающегося ученого, цвет был «пожизненной одержимостью Тиффани, очевидной на протяжении всей его карьеры, независимо от того, какую среду он выбирал для своего творчества».
Тиффани ценил «мастерство и ловкость» женщин - дизайнеров, а также выделял их особую склонность к работе с цветом — особенно в зеленых, синих, желтых и оранжевых оттенках. Он ссылался на научные исследования, подтверждающие, что женщины обладают более развитой способностью различать тонкие цветовые нюансы и вербализировать их. Вполне возможно, именно этот аспект способствовал успеху Тиффани в области дизайна и художественного стекла.
Когда Луис Комфорт Тиффани обратился к ювелирному искусству, в качестве своего первого соратника он выбрал Джулию Мансон, недавнюю выпускницу художественной школы, обучавшуюся на отделении эмали. Он нанял ее в 1898 году, чтобы Джулия помогала ему с эмалями, «разрабатывая формулы и дизайны» совместно с доктором Паркером Макилхенни и Патрисией Гей. Это начинание в ювелирном деле было предпринято в «секретности», потому что, по словам Джанет Запаты, Луис был «более чем немного напуган» всемирно известными драгоценностями, созданными его отцом и Полдингом Фарнхэмом.
Брошь-хризантема из пресноводного жемчуга реки Миссисипи, 1904 год, работа Дж. Полдинга Фарнхема (Paulding Farnham) для Tiffany & Co.
Сначала Джулия была тихонько, без привлечения внимания размещена в студии на верхнем этаже его особняка в Нью-Йорке, а затем работала в студии на 23-й улице.
Продукция Тиффани, охватывающая годы примерно с 1902 по 1914 год, является одной из самых необычных и отличительных среди ювелирных изделий, когда-либо созданных. Известное высказывание Луиса Комфорта Тиффани о том, что его драгоценности были «маленькими миссионерами искусства», призванными произвести революцию во вкусах в этой области, относится, в частности, к ярким и экспериментальным работам этого первого периода.
Брошь. Джулия Мансон под руководством Луиса Комфорта Тиффани для Tiffany & Co. 1904–1914 Золото, платина, черные опалы, демантоиды. фото Tiffany&Co.
Дизайн: Луис Комфорт Тиффани, 1848-1933 гг.. Ювелир: Джулия Мансон (Шерман), 1875-1971 гг.
Ожерелье «Павлин и фламинго», ок. 1903-1906 гг.(лицо) Эмаль, рубин, сапфир, демантоидный гранат, изумруд, хризоберилл, жемчуг и золото
Ожерелье «Павлин и фламинго», ок. 1903-1906 гг. (оборотная сторона) Эмаль, рубин, сапфир, демантоидный гранат, изумруд, хризоберилл, жемчуг и золото
Эти ранние украшения, особенно созданные для выставки в Сент-Луисе 1904 года, передают трогательную хрупкость, отражая нежность скромных придорожных растений и цветов, которые были источником вдохновения для Тиффани. Как указал Тиффани, эти вызывающие воспоминания изделия имеют палитру, характеризующуюся «оттенками, которые может создать только природа» — тщательно спроектированные оттенки эмали в оранжево-желто-зелено-синем диапазоне спектра, которые были достигнуты благодаря тщательным, упорядоченным экспериментам его сотрудников с оксидами металлов. Предназначенные для отражения биологического роста, украшения имеют неправильную форму, иногда содержат неровные отверстия, их органический вид усиливается тем, как драгоценные камни были частично погружены в свои лиственные оправы, как будто они там и возникли.
Луис Комфорт Тиффани и Джулия Мансон интенсивно работали в течение двух лет, чтобы достичь качества ювелирных изделий, которое он считал необходимым для первой выставки своей студии на международной выставке в Сент-Луисе в 1904 году. Из 27 представленных работ сохранилось лишь одно — ожерелье из виноградной лозы с черным опалом, которое сейчас хранится в Музее Метрополитен и претерпело значительные изменения. Описание сохранившихся изображений позволяет представить, насколько необычными и выразительными были эти украшения: эмалевая тиара с цветами клевера и бриллиантовыми каплями росы, украшение для волос в виде одуванчика с эмалированными листьями и бутонами, а также брошь в виде ежевичного куста из резных гранатов и сердоликов, имитирующих стадии созревания ягод.
Тиффани и Мансон достигли нового типа «реализма», который вышел за рамки того, что сделали отец Тиффани и Полдинг Фарнхэм. Новое поколение художников-ювелиров создавало не просто имитации идеальных цветов, а драгоценности, которые полностью отражали тонкую, нежную красоту органического мира, который менялся от момента к моменту, как будто в покадровой фотографии. Их дизайн также имел историческую глубину: критик отметил связь их этрусских ожерелий с древним миром, сравнивая их с находками из гробниц Кьюзи или Вольтерры — настолько они были красивы и аутентичны. Мотив виноградной лозы стал лейтмотивом их творчества и символом успеха, демонстрируя гармонию и единство в дизайне.
Судя по украшенияс, выполненным во время ее работы главой ювелирного отдела, Джулия Мансон, как и другие сторудники, воплощавшие в жизнь проекты Луиса Комфорта Тиффани, была невоспетым мастером своего искусства. В Tiffany Studios New York, а позже в Tiffany & Co., Тиффани принял на себя роль мастера студии эпохи Возрождения, и Мансон обращалась к нему и говорила о нем как о «мастере», ее манера поведения всегда была «осторожной и почтительной». Один из журналистов написал, что у Джулии была «острая способность переносить крупномасштабные проекты мастера в мир миниатюры».
Объем, который Луис Комфорт Тиффани, Джулия Мансон и коллеги изучили и достигли в студийной обстановке, особенно впечатляет. Хотя мы не знаем, сколько изделий Джулия изготовила сама — записано, что она «разработала и сделала» брошь по заказу миллионера Чарльза Шваба — она, должно быть, обладала некоторыми способностями не только к эмали, но и к обработке металлов.
Через несколько лет ее сотрудники научились выполнять сложную работу с металлами платиновой группы. Хотя некоторые фирмы к тому времени уже имели опыт работы с платиной, эта группа металлов была печально известна своей сложностью и относительно новой, обычно требующей длительного ученичества в устоявшейся мастерской. Кроме того, многие драгоценности периода их сотрудничества включают в себя технику изысканно тонкой эмали plique-à-jour в тонких оттенках — опять же, сложный навык для освоения. Мансон умело руководила и управляла большой группой мастеров, преданных этим искусствам, а Тиффани доверял ей и делегировал ей полномочия. Хотя он был строгим и требовательным руководителем, крайне заинтересованным в успехе ювелирного проекта в тот период, он не только передавал ей свои эскизы ювелирных идей для воплощения, но и поощрял ее разрабатывать собственные проекты.
На выставке в Сент-Луисе в 1904 году критики приветствовали их работу как триумф, превзойдя ожидания Тиффани, и это принесло Мансон выгоду. Говорят, что на пике своей карьеры она зарабатывала 10 000 долларов в год — примерно 200 000 долларов сегодня — щедрая сумма для того времени, «особенно для женщины». Согласно семейному источнику, Тиффани брал Мансон с собой в деловую поездку в Европу. Если это правда (была обнаружена только одна трансатлантическая запись от 1913 года), возможно, в более ранние годы они посещали Парижские салоны, где выставлялись, и встречались с агентом Тиффани там, Зигфридом Бингом. Это лишь предположение, однако в этот яркий и продуктивный период ее жизни она и Тиффани, безусловно, приняли и исследовали общую художественную цель. Одна из внучатых племянниц Мансон вспоминала их более поздние отношения как отношения «уважения и восхищения»; она также предположила, что в этом мог быть некий романтический аспект, но это не подтверждено никакими другими источниками.
В 1914 году карьера Джулии Мансон в Tiffany Studios New York резко оборвалась, когда она вышла замуж в возрасте 39 лет. Позиция Луиса Комфорта Тиффани в отношении замужних женщин была ясна: они больше не могли работать на него (хотя, если отношения рушились, они в некоторых случаях возвращались). Луи сам был отцом восьмерых детей, ориентированным на карьеру, так что, возможно, его политика исходила из его всеобъемлющего стиля как работодателя, а также из его понимания того, что неумолимые потребности детей и бремя домашних забот полностью ложатся на женщин.
Луис Комфорт Тиффани с семьей
Перемена в жизни Мансон, должно быть, была ошеломляющей. Она вышла замуж за дважды вдовца, Фредерика Ф. Шермана, машиниста в лифтовой компании, и внезапно стала мачехой его четверых детей — все младше девяти лет, включая младенца — и унаследовала двух родственников жены от его предыдущего брака. Это было бы изменением от жизни порядка и творчества к жизни беспрестанного хаоса. Давняя жительница Манхэттена, она переехала со своей новой семьей в Йорктаун, в Вестчестере. За пределами структуры Tiffany Studios New York, где ее работы могли бы блистать, по крайней мере, среди ее коллег, все таланты Мансон были забыты. Ее муж привлек покровительство JP Morgan, написав «серию сонетов» — как бы невероятно это ни звучало — восхваляющую коллекцию народного искусства магната, якобы получив финансовую поддержку Моргана для основания специализированного журнала Art in America .
Мансон всегда жила скромно, деля квартиру на Амстердам-авеню со своим братом, электриком. Поэтому невозможно не задаться вопросом, пошла ли накопленная Мансон зарплата от Tiffany Studios New York на финансирование внезапного карьерного роста Шермана от скромного оператора станка, не говоря уже о содержании его большой, разросшейся семьи. С того времени, как Шерман превратился в издателя и коллекционера народного искусства, Мансон была его бесплатным редактором и запомнилась тем, что никогда не противоречила ему и не хвасталась своей предыдущей карьерой, хотя, как говорили, у нее было «двадцать рабочих под ее началом». Хотя она никогда не преуспевала, была малоизвестна и все больше беднела, она, по крайней мере, была упомянута в «Документах Фредерика Фэрчайлда и Джулии Мансон Шерман 1874 года», научном архиве американского искусства пары, который сейчас находится в Смитсоновском институте.
Преемницей Мансон в Tiffany Studios New York стала Мета Овербек. Как и Мансон, она родилась в Нью-Джерси и, возможно, начала работать на Louis Comfort Tiffany еще в 1903 году. Она была назначена руководителем ювелирного отдела около 1914 года. Хотя между работами двух женщин есть эстетическая и материальная преемственность, стиль отдела заметно изменился.
Один из исследователей истории искусства двадцатого века отметил, что «миссионеры искусства» имели ограниченную привлекательность для сверхбогатых людей, которые упрямо предпочитали бриллианты; надежда Тиффани на то, что драгоценности, которые носят влиятельные клиенты, станут путешествующей формой искусства, которая отличалась высоким вкусом, была практически оставлена. Он ушел с поста художественного директора в 1918 году — поэтому, находясь под менее пристальным контролем, проекты Овербек выражают больший интерес к современным стилям и формам модернизма. Со временем ее драгоценности все чаще представляли собой крупные, ограненные камни, обязательно помещенные в более тяжелые оправы, их формы больше регулировались симметрией и геометрией, а палитра определялась смелыми, определенными оттенками в ярких тонах. Хотя цвет был более выраженным и ярким, он все еще был главным. Исторические драгоценности, вдохновленные индийскими и ренессансными формами — а позже египетскими артефактами, вдохновленными Тутанхамоном , — появляются у Овербек чаще, чем в более ранние годы, как и нефрит и коралл, столь важные в период ар-деко.
Записи показывают, что Овербек описывала себя как «дизайнера», работающего на «ювелира», и это может помочь объяснить стилистический сдвиг, очевидный в записях о ювелирных изделиях. Напротив, ее предшественница Джулия Мансон, тесно связанная с Луисом Комфортом Тиффани на ранних экспериментальных стадиях ювелирных усилий, сказала, что она была «художницей».
Когда Тиффани умер в 1933 году, Мета Овербек покинула фирму, но осталась на Манхэттене, живя со своей матерью, а затем, в конечном итоге, одна.
Мета Овербек. Ожерелье, представленное на выставке «Эпоха джаза» в Музее искусств Кливленда в Кливленде, штат Огайо, США
Это ожерелье было разработано Метой К. Овербек (1879-1956) для Tiffany & Co. в Нью-Йорке. Изготовленное где-то в 1920-х годах, оно сделано из золота, кабошоновых сапфиров, демантоидных гранатов, граненых сапфиров и эмали. Оно было частью «парюры» (небольшого набора украшений, предназначенных для ношения вместе). Позднее ар-деко во многом опирался на мотивы, используемые ацтеками, инками, майя, египтянами и подобными древними культурами. Он часто смягчал эти мотивы стилизованными цветами, листьями и растениями в подражание ар-нуво.
Серьги-капли из золота, эмали и кабошона нефрита, разработанные для Tiffany & Co. Метой К. Овербек, изготовлены в Нью-Йорке около 1920-1930 гг. Из коллекции V&A
Мета Овербек для Tiffany
Meta Overbeck, брошь и кулон, 1918, черный опал, эмаль, золото
Джулия Мансон и Мета Овербек были двумя из нескольких женщин, которые помогали создавать украшения для Louis Comfort Tiffany. Хотя течение времени затмило аспекты вклада этих художников, оцифровка записей и культурный сдвиг в сторону истинного равенства будут способствовать признанию важной работы женщин в Tiffany Studios New York.
ранее по теме: Тиффани воскрешает дизайн Меты Овербек (Meta Overbeck)
