Ян ван Эйк. Благовещение. ок. 1434/1436 Национальная галерея, Вашингтон
На картине художник изобразил благовествующий архангел и молящаяся Мария, на которую нисходит Святой Дух.
Архангел Гавриил предстаёт в одеяниях, сверкающих небесным великолепием, облачённый в корону, свидетельствующую о его божественной природе, а не о бренном земном происхождении. Венец и мантия архангела, словно звёздное небо, инкрустированы драгоценными камнями.
Роскошь его облачения является намеренным контрастом с лаконичным, глубоким синим одеянием Марии, подчёркивая иерархическое различие между небесным посланником и земной девой. В руке Гавриил держит скипетр из горного хрусталя, материала, пользовавшегося особенной популярностью при создании религиозных артефактов в эпоху Средневековья и Ренессанса. В средневековых и античных лапидариях, таких как "Physiologus", утверждалось, что горный хрусталь – это окаменевшая вода, метаморфоза, уподобляемая воплощению Христа, произошедшему от человека, но обретшему вечность через смерть и Воскресение.
Традиционно, Гавриил изображается в белых одеяниях в сцене Благовещения, иногда в изысканных пастельных тонах, отделанных золотой бахромой. Однако, Ян ван Эйк облачает его в великолепный бархатный антепендиум, украшенный цветочной золотой вышивкой и поразительной драгоценной каймой. По экспертным оценкам, учитывая представленные фрагменты, полная картина должна была содержать не менее сотни крупных драгоценных камней и более тысячи жемчужин. Эта демонстрация неистощимой щедрости проявляется даже в едва заметном рассеянии жемчуга на простом обруче Марии.
Крылья архангела Гавриила переливаются всеми цветами радуги. Радуга, как символ божественного завета и славы, многократно упоминается в Новом Завете, в частности, в сцене Страшного суда, где Иисус Христос восседает на радужном престоле [Откровение 4:3].
Пристальное внимание привлекают богато расписанные перья, в особенности их узоры, своими очертаниями напоминающие "всевидящее око", подобное драгоценным камням на хвостовых перьях павлинов. В средневековых бестиариях, например, в работах Исидора Севильского, павлиньи перья символизируют бессмертие и всевидящее око Бога.
Использование павлиньих перьев в оформлении крыльев также берёт начало в верованиях древних греков, которые считали плоть павлина нетленной после смерти. В христианской символике это нашло отражение в павлиньих перьях как символе бессмертия.
Не менее поражают воображение одеяния ангела. С помощью одних лишь красок, Ван Эйк искусно передаёт текстуру струящегося платья и плаща, щедро инкрустированных драгоценными камнями и украшенных вышивкой из золотых нитей.
И, хотя внимание зрителя может быть мгновенно захвачено яркими крыльями и
пышными одеждами Гавриила, лазурное платье Марии не менее ценно.
Синий ультрамариновый пигмент, использованный для написания её одеяния, добывался из лазурита, камня, импортируемого с территории современного Афганистана, и по стоимости превосходил золото.
Мария облачена в синее одеяние, цвет, исторически связанный с божественностью, напоминая о ношении ею божественного начала, Христа. В христианской теологии Благовещение – это момент зачатия, и синее одеяние Марии служит напоминанием зрителю о пришествии Бога на землю в человеческом обличии.
Синий цвет также символизирует небеса, напоминая верующим о том, что после смерти Мария станет Небесной Царицей. (Мария также носит небольшой венец, украшенный драгоценными камнями, — предвестник короны.) Наконец, синий цвет напоминает о ткани, которой евреи покрывали Ковчег Завета, символизировавший присутствие Бога среди Его народа. Мария предстаёт как Новый Ковчег Завета, содержащий в себе присутствие Бога и несущая Иисуса Его народу.
На переднем плане изображены белые лилии, один из самых распространённых символов Благовещения, олицетворяющие чистоту и непорочность Марии.
