Сегодня мы беседуем с Анной Терещенковой. Кто-то знает её как художника-акварелиста, кто-то как художника-ювелира, но последнее время всё чаще мы встречаем её имя рядом с определением «куратор выставки».
— Как получилось, что художник стал куратором?
— Началось всё с того, что выставок авторского ювелирного искусства практически не было. Были ярмарки или выставки, на которых выставлялось вместе всё «ювелирное»: работы художников, мастеров, ремесленников, больших и маленьких фирм. Но мне всегда казалось, что художественным произведениям нужна другая подача — иная экспозиция и состав участников, отбор работ, какая-то объединяющая идея — можно сказать, более рафинированная. И так как «спасение утопающих — дело рук самих утопающих», то пришлось мне самой взяться за организацию выставок. Таких, в которых мне самой было бы интересно принимать участие. К тому же вокруг было столько талантливых художников, и хотелось достойно показывать их работы.
Первым стал проект GOODWOOD, выставки авторских украшений с деревом. Мой муж Олег Тихомиров много работал с древесиной, это была его идея — предложить другим художникам-ювелирам тоже поработать с этим прекрасным материалом. И если сначала идея выглядела немного странной, участников было не больше 10 человек, то уже в последних выставках принимали участие около 50 авторов из 11 стран. В 2009 году, когда состоялась первая выставка GOODWOOD, дерево казалось довольно необычным, нетривиальным ювелирным материалом, а сейчас, если Вы обратили внимание, даже многие бренды сегмента luxury работают с ним, оно весьма популярно. В этом году в Арт Базеле свои работы экспонирует российский бренд Никиты Стребкова Strebkov Jewelry. И экспонирует он украшения с мореным дубом. Получилось, что мы не только открыли для многих этот материал, популяризировали его, легализовали как ювелирный, но и предугадали мировой тренд.
Потом появился опыт, появился азарт и много новых прекрасных идей, требующих воплощения. Когда в голове зарождается хорошая идея, ты уже не можешь её не реализовать. Это как при беременности, ты должна её выносить.
— В чем заключается работа куратора?
— Наверное, профессиональные искусствоведы и настоящие кураторы смогли бы рассказать точнее. Безусловно, главное — найти интересную актуальную тему. Придумать название, точно отражающее суть и дающее подсказку зрителю. Очень важна медиация, проведение кураторских экскурсий. Это — очевидные вещи, азы.
Кроме всего прочего, я ещё делаю монументальные мозаики. Из разных цветных кусочков камня и стекла, тессер, ты собираешь целое. Для меня работа куратора — это как мозаика. Только вместо кусочков смальты — произведения, созданные художниками-ювелирами. Из них я собираю картинку, которая показывает, насколько прекрасно, разнообразно и интересно авторское ювелирное искусство.
В тот момент, когда я начинала, в ювелирных выставках было мало кураторского взгляда. А взгляд куратора, его отбор, задача, выбор авторов, работ — это серьезная интеллектуальная, аналитическая работа, которая важна. Это очень влияет на восприятие темы, произведений, всего ювелирного искусства в целом. Мои друзья смеются, что у меня есть встроенный «шедеврометр». Я смотрю на работу и вижу, что она — именно тот кусочек пазла, который мне нужен, ну, или нет. Есть какое-то внутреннее видение. Думаю, мне очень помогает то, что я не акцентирована исключительно на ювелирности. Я член бюро секции декоративно-прикладного искусства в Союзе Художников. Мы каждый месяц отбираем для выставок текстиль, керамику, стекло, металл, эмаль. Поэтому формируется большая насмотренность не только ювелирных, но и разнообразных художественных предметов.
Вообще, последнее время роль куратора выставки значительно выросла. Потому что недостаточно просто показать какие-то предметы, даже очень красивые. Важен принцип организации экспозиции, отбор экспонатов, идея, концепция. И конечно очень важно найти правильное место.
— Большинство выставок, которые Вы курируете, проходят в музеях. Почему? Ведь формат галереи или ярмарки дает шанс найти покупателя, стать ближе к публике.
— Это просто. В основном я делаю выставки авторского ювелирного искусства. А место искусства — в музее. Во-первых, это отражает статус явления. Для меня это принципиальный вопрос. Мне кажется очень важным как-то отделить работу художника-ювелира, произведение авторского ювелирного искусства от утилитарного восприятия, желания «примерить на себя». К тому же музей дает ощущение качественности отбора, то есть задается планка, шкала оценки. Вокруг меня столько невероятно талантливых людей! И мне важно, чтобы они не ощущали невостребованности, недооцененности. Мне важно, чтобы авторское ювелирное искусство имело статус явления культуры, феномена. Во-вторых, не менее важным, чем сама выставка, является пополнение и формирование музейных коллекций. После выставки музеи часто покупают или получают в дар работы художников. Мне хотелось бы, чтобы наши современные авторы были представлены в собраниях музеев. В советское время государство закупало работы с выставок, передавало в музеи, поэтому во многих музеях есть неплохие коллекции авторского ювелирного искусства. Не хотелось бы, чтобы от нашего времени осталась лакуна.
— В чем отличие искусства от творчества?
— Вопрос на миллион. Искусство – территория зыбких определений. Определения очень важны, они помогают избежать недопонимания. Но в этой сфере мы не можем проводить четкие границы. Я не искусствовед, но могу попробовать сформулировать своё ощущение, как я это понимаю как художник.
В творчестве человек выражает себя: свой вкус, свои идеи, фантазии. Искусство выражает время. Точнее, оно отражает философию того времени, в которое живет автор. Не просто «актуальные темы». Скорее, говорит современным языком. Например, в своё время импрессионисты были революционерами в живописи, они создали свой живописный язык. Мы все знаем их имена, видим их работы в крупнейших музеях. Но если сейчас кто-то подражает импрессионистам, мы скорее маркируем такую живопись как вторичную, салонную, иногда даже китч. Потому что то, что тогда было живым искусством, механически перенесенное на 100 лет позже становится «общим местом», хотя и может быть неплохим, профессиональным, иметь поклонников и покупателей, но оно уже утрачивает какой-то нерв, актуальность.
Искусство всегда говорит о том, что актуально, оно несет в своем ядре философию. То есть, искусство — это не украшательство. Украшательство — это побочный результат искусства, его продукт. Все те орнаменты, которые мы сейчас воспринимаем как декор, изначально несли смысловую нагрузку, были отражением мировоззрения, понимания мироустройства. Почему меняются стили - готика, барокко, рококо - потому что изменилась социальная среда, мировоззрение людей, философия. Именно они требуют новой формы. И ювелирное искусство, естественным образом, сейчас становится более концептуальным, более социальным.
— А как бы Вы определили, что такое авторское ювелирное искусство? Этот термин рождает много споров. Например, почему предметы из недрагоценных материалов называют ювелирными? Каждая вещь имеет автора, значит всё – авторское? Ювелирное искусство – это когда очень дорого и очень сложно изготовлено?
— Этот термин сложился исторически в советское время. Возможно, он не самый удачный. На западе работы художников-ювелиров называют студийными, то есть сделанными в студии, в мастерской художника. Русский язык очень богат, но в нем даже нет существительного, чтобы назвать то, чем занимаются ювелиры. Есть название профессии, и прилагательное «ювелирный». Поэтому к нему прилепилось слово искусство, которым называют практически всё, кроме совсем уж масс-маркета.
Главное отличие авторского ювелирного искусства от всего остального ювелирного — это то, что его делают художники. Люди, которые определяют себя художниками в большей мере, чем ювелирами. Авторское ювелирное искусство я бы определила как интеллектуальное искусство с применением ювелирных техник, технологий, материалов. То есть, прежде всего, это – художественное произведение, в котором есть какая-то отсылка, не всегда прямая, к традиционным ювелирным формам, и присутствует некоторая утилитарность использования, это должно как-то надеваться на человека или взаимодействовать с ним. Но также это может быть и арт-объектом, например, скульптурой, мелкой пластикой, декоративным интерьерным объектом. От бижутерии его отличает, в том числе, использование ювелирных технологий. То есть, если вещь полностью сделана из текстиля с нашитыми пайетками, то это, скорее, авторская бижутерия.
Материалы, из которых сделано произведение, могут быть любыми. Вопрос о «традиционных» и «ювелирных» материалах очень дискуссионный. Понятие ценности, а следовательно, и драгоценности, всегда было подвижным, менялось от времени, региона, моды. В Древнем Египте серебро было дороже золота в силу своей редкости, а самыми ценными камнями считали лазурит и бирюзу. Если раньше использовали натуральные камни, а сейчас могут использовать синтезированные кристаллы, от этого предмет не перестает быть ювелирным. И, безусловно, важно качество исполнения. Ювелиры считают, что нужна аккуратность, искусность - “ювелирное качество”, драгоценные материалы, золото-бриллианты. Мне кажется, что понятие качества относится к любой работе из любых материалов. Когда я смотрю на произведение ювелирного искусства, я смотрю на него в целом. Какая здесь идея: это может быть литературная аллюзия, концептуальная или пластическая идея, смотрю, как решена форма изделия, конструкция, даже как решён замок, оригинально ли он внедрен в конструкцию изделия, как остроумно использован материал или техника. Например, это может быть старинная техника, но в современном дизайне, или отсыл к каким-то архаичным или античным формам. Мне всегда интересна мысль, как художник работает головой. То есть, работа руками — это заключительная стадия. Потому что сначала рождается образ, композиционное решение, поиск формы, подбор материалов. И только на последнем этапе автор исполняет это произведение. Поэтому ставить во главу угла «ювелирность» исполнения или материал я бы не стала. Любое произведение искусства я оцениваю по общехудожественным параметрам.
Я не борец за стилистическую чистоту и точность определений. Мне нравится и классическое искусство, и авангард, и концептуальное искусство. Искусство — как раз та территория эксперимента, которая стремиться к расширению границ, взаимодействию с другими областями. Как в украшениях Полины Шумковой, которая соединила ювелирность с музыкой, со звучанием. На выставке DATA ART в Астане заявлена тема «Статистика» — соединение носибельных украшений и статистических данных. Всё новое рождается из поиска и взаимодействия. И наблюдать за этим процессом очень интересно.
Мне удивительно, что многими мастерами-ювелирами современное искусство воспринимается в штыки. Ювелирный мир подобен многогранному бриллианту. В нём сосуществует много разнообразных видов деятельности: кто-то развивает мастерство, кто-то хранит или восстанавливает традиционные техники и формы, есть экспериментаторы, авангардисты и концептуалисты, есть дизайнеры, художники, ремесленники, кому-то интересна одна узкая область, кто-то пробует на зуб разные материалы, кто-то производит массовые украшения, стремясь завоевать рынок, кто-то делает сложнейшие эксклюзивные драгоценности. И, как в природе, важно многообразие видов, каждый для чего-то нужен, нельзя безболезненно уничтожить какую-то часть. Ну, это как если бы корень растения сказал цветку: «Ты просто бесполезен. Я, корень, держу растение на земле, питаю его. Важен только я». Но мы ведь знаем, что семена и плоды появляются именно из цветка. Нет смысла выяснять, кто правильнее и нужнее. Гораздо эффективнее было бы профессионально взаимодействовать, каждому выполнять свою часть работы.
— А как рождаются идеи выставок, проектов?
— Для меня лучший принцип – делай то, что интересно тебе самой. Как я уже рассказала, первым моим большим и долгим проектом стал GOODWOOD. Это было естественно, потому что и я, и мой муж много работали с деревом. Потом я сделала пару выставок «Практика созерцания», на которых мы показывали не только ювелирное искусство, но и керамику, стекло, фарфор, текстиль и графику, в которых чувствовалось влияние японского искусства или использовались японские традиционные технологии. Я очень люблю японское искусство и мне захотелось показать, как оно вдохновляет современных художников. Вы же помните, какое влияние оно оказало на формирование стиля модерн, как было модно в конце 19 века. Но сейчас, в наше время, это влияние реализуется совершенно иначе.
Последний мой большой проект – «Невская перспектива». Так как я уже давно в ювелирном мире и как автор, и как куратор, у меня уже сложилось некоторое представление о становлении авторского ювелирного искусства. Мне хотелось показать не просто какое-то количество красивых предметов, а именно сам процесс: как авторское искусство появилось, развивалось, менялось, как туда вливались новые имена, новые темы. Поэтому было важно показать предметы начиная с 1960-х, 1970-х годов. Но такие произведения есть только в музейных коллекциях. В музее Царицыно есть совершенно изумительная коллекция авторского ювелирного искусства - с самых ранних работ до 1990-х годов, пока еще были госзакупки. Музею понравилась моя идея показать именно ленинградскую школу. У меня внутри сложилась очень чёткая картина развития ленинградской школы и те работы, которые мы обнаружили в музейных фондах, идеально легли на эту идею. Музей очень помог структурировать, выстроить экспозицию. Мы старались подобрать работы, которые максимально раскрывают этапы развития авторского ювелирного искусства. Я очень тщательно расписала экспликации к витринам, на что обратить внимание: здесь - этнические мотивы, вот возник интерес к мелкой пластике, уход от утилитарности, здесь неоисторизм… Таким образом каждый посетитель мог не просто увидеть какие-то отдельные предметы, а понять логику развития. Мне кажется, что это выставка получилась не просто восхитительная, великолепная, коллекция исключительных шедевров, но и очень умная. Она наглядная. Такие выставки нам, конечно, очень нужны, чтобы объяснить, что такое авторское ювелирное искусство.
— Есть ли у Вас какой-то девиз, помогающий в работе и жизни?
— Да, конечно! Это строки из стихотворения Владимира Набокова. Они помогают мне преодолевать сопротивление инертной и консервативно настроенной публики. «Люби лишь то, что редкостно и мнимо, что крадется окраинами сна, что злит глупцов, что смердами казнимо, как Родине будь вымыслу верна». Ну а если серьезно, то обычно это «Можешь? Делай!»
— Обычно у творческих людей в конце интервью принято спрашивать о творческих планах. Но так как сегодня Вы в амплуа куратора, то расскажите, какие выставки нам ждать в ближайшее время?
— Самое ближайшее событие — персональная выставка известных петербургских авторов Татьяны и Натальи Тарасовых «Игра в четыре руки» в Калининградском музее янтаря. Она открывается 19 сентября, и на ней можно будет увидеть весь творческий путь этих художников, начиная с самых ранних работ. Думаю, их творчество, несомненно, — яркое явление в нашем ювелирном мире. Позже, в декабре-январе, в этом же музее я буду делать выставку самых известных художников-ювелиров Ленинграда: Юты Паас-Александровой и Веры Поволоцкой. Эта выставка «Две звезды» — некое ответвление выставки «Невская перспектива», изучающей ленинградскую школу авторского ювелирного искусства. Эти авторы, уже ушедшие, представляют собой два полюса, два совершенно разных подхода к ювелирному искусству. Тем интереснее их сравнить, найти точки соприкосновения. И последний проект этого года, особенно важный для меня лично, это выставка "Многое в малом", которая состоится в конце ноября в Москве в залах МОСХ на Арбате. Мой муж Олег Тихомиров из очень художественной семьи, почти все его родственники — художники. Его дядя, тётя и папа были художниками-ювелирами. На этой выставке будут представлены ювелирные работы династии Тихомировых. Мне кажутся очень важными такие семейные истории. Мы покажем уникальные работы Татьяны и Владимира Тихомировых 1970-х, 80-х и 90-х годов, и попробуем найти переклички с работами младшего поколения этой семьи. Это огромная честь и ответственность — показать свои работы рядом с произведениями известных мэтров.
